“Как известно, не только сам Гитлер, но и вся его шайка (в особенности Геббельс, Фрик, Дитрих и вообще те из них, кто “по письменной части”) довольно настойчиво любят проводить параллель между “фюрером” и… Наполеоном. Они очень хвалят Наполеона “за объединение континента против Англии” и за попытку покончить с Россией…
Таким образом, “фюрер” призван возобновить и победоносно завершить дело великого императора. Этой скромной мыслью объясняется вся демонстративная, театральная шумиха, давно уже производимая гитлеровской бандой вокруг имени Наполеона. Этим объясняется и помпа с военным парадом при торжественном перенесении гроба сына Наполеона из Вены в Париж. Этим объясняется и то, что Гитлер, приехав в Париж, отправился прямо с вокзала поклониться праху Наполеона к саркофагу во Дворце инвалидов, и другие комедиантские выходки в том же духе”.
Но, разумеется, во введении советского историка Тарле нет ни слова о скромном вкладе самой Франции в борьбу с нацизмом. С начала наступления немцев 10 мая 1940 года прошло чуть более месяца, когда Третья французская республика капитулировала.
Две трети территории метрополии с Атлантическим побережьем на севере и западе, Бордо, Нантом, Брестом, Шербуром, Парижем и другими городами вошли в зону оккупации. Вечное “яблоко раздора”, Эльзас и Лотарингию, немцы просто присоединили к Рейху. В июле на “свободном” юге образовалось коллаборационистское правительство маршала Франции Филиппа Петена (1856-1951) со столицей в Виши (и было признано на короткое время Советским Союзом и США). Формально власть режима Виши, “Французского государства”, распространялась на все заморские территории и колонии.
Сотни тысяч мужчин вернулись из германских лагерей. Осмотревшись, французы решили, что жизнь налаживается, и занялись обычными делами. Были, конечно, определенные неудобства. Сохранялась трудовая повинность на немецких предприятиях. Нужно было получать пропуска для пересечения линии разграничения оккупированной и “свободной” зон. Вывоз продовольствия в Германию постепенно привел к нормированию продуктов, а жесткий лимит горючего заставил приделывать к автомобилям (в основном сзади) работающие на дровах или угле газогенераторы.
Но зато денежное обращение оставалось, в основном, прежним: ходили билеты Банка Франции номиналом от 5 до 5000 франков как довоенного дизайна, так и новых типов. А немцы выпускали для оккупированных территорий рейхсмарки, которые первоначально обменивались по курсу 1 рейхсмарка на 20 франков. И богатые французы по-прежнему вкладывали крупные купюры в кожаные бумажники, величиною сходные с дореволюционными русскими “лопатниками”. При этом государственные служащие в большинстве своем остались на своих местах после капитуляции Франции.
И что более странно для советских людей, – после освобождения страны от фашистов.
Даже награждение высшим петеновским орденом Франциски не помешало Франсуа Миттерану впоследствии стать президентом Франции, а Антуану Пине (сенатор от Луары голосовал за маршала Петена и до декабря 1941 года входил в состав Национального Совета Виши) и Морису Кув де Мюрвилю (служил до 1943 г. в финансовом ведомстве Виши) – премьер-министрами.
Просто после войны они, как и многие, слегка подправили свои биографии.
Мне неизвестны художественные фильмы, снятые во время войны на временно оккупированных территориях Советского Союза.
Кинематографисты в оккупированной Франции работали не покладая рук, выпуская ежегодно десятки прошедших немецкую или вишистскую цензуру картин – исторических костюмных лент, комедий, семейных и криминальных драм, триллеров. Кинотеатры, от самых роскошных на парижских Больших Бульварах, до скромных зальчиков на окраинах, не пустовали. Французы доставали из кошельков мятые франки, покупая за них полтора или два часа отдохновения от повседневных забот.
Посещали их и немецкие военнослужащие под ручку с француженками, о чем свидетельствуют фотографии. Но никто кинотеатры в оккупированном Париже не взрывал, это не вполне нормальный режиссер Квентин Тарантино потом придумал и снял “для интересу” такую сцену в “Бесславных ублюдках”.
Это в Порхове, на временно оккупированной псковской земле, в 8 часов вечера 13 ноября 1943 года партизаны взорвали кинотеатр, полный пришедших посмотреть музыкальный фильм про артистов цирка гитлеровцев. Так то ведь русские, а не французы.
Французские кинокритики теперь называют время оккупации “Мрачными годами” и выделяют картины, в которых авторы якобы скрыто сочувствуют Сопротивлению. Но это уже из разряда историй о том, сколько сотен человек помогало Ленину нести бревно в Кремле на “субботнике” 1 мая 1920 года. А реально 16 января 1942 года на французские экраны вышла сентиментальная историческая мелодрама “Мамзель Бонапарт” вполне лояльного новой власти режиссера Мориса Турнера, где главной героиней стала знаменитая куртизанка, или, как тогда говорили, “дама полусвета” Кора Перл. Режиссер явно ориентировался на немецких бюргеров, к тому же постарался угодить патриархальным вкусам престарелого маршала Петена…
Фильм слезливый и весьма средний. По мне, поражение и оккупация Франции творчеству не способствовали…
Вернемся к упоминавшемуся Тарле красноречивому эпизоду: торжественному перенесению останков 21-летнего сына императора – Наполеона Франсуа Жозефа Шарля Бонапарта, “Орленка”, из Вены в Париж по распоряжению Гитлера. Подробностями церемонии я поинтересовался во французских газетах того времени, хранящихся в Национальной библиотеке Франции. Подробности удивительны…
…В 21 час 14 декабря 1940 года к платформе Восточного вокзала в оккупированном Париже подошел специальный поезд из Вены. Составленная из солдат вермахта команда вынесла из декорированного под часовню вагона бронзовый саркофаг c телом “Орленка” в мундире полковника австрийской армии. Кортеж в сопровождении бронеавтомобилей и мотоциклистов проехал до Дома Инвалидов практически через весь Париж. На ступенях собора в две шеренги выстроились пешие гвардейцы Парижа с факелами. Саркофаг сопровождал Отто Абец, личный представитель Иоахима Риббентропа…
Именно Отто Абец, немецкий “посол” во Франции, придумал церемонию, призванную растопить сердца французов и вызвать симпатию к оккупантам. Он же “угощал” парижан концертами Берлинского филармонического оркестра под управлением великого Герберта фон Караяна. А в свободное от помпезных мероприятий время занимался черновой работой – например, участвовал в депортации евреев, за что получил генеральский чин бригадефюрера СС. В 1945 году Абеца арестовали, в 1949 году военный суд в Париже приговорил его к 20 годам тюремного заключения, но он вышел на свободу уже в 1954 году – только для того, чтобы через четыре года погибнуть в автомобильной катастрофе, вряд ли случайной…
Между прочим, советская пропаганда тоже сравнивала Наполеона с Гитлером, но, конечно, в другом контексте: вторжение обоих в Россию заканчивалось крахом. Дополним публикации советских газет статистикой об участии в походе на восток потомков Наполеона.
Французский легион добровольцев (638-й пехотный полк вермахта) наступал в 1941 году на Москву, 33-я добровольческая дивизия СС “Шарлемань” (1-я французская) обороняла Берлин до 2 мая 1945 года – через Восточный фронт прошли десятки тысяч французов (почти 30 тысяч оказались в советском плену). Французские военные заводы работали на Германию, поставляя автомобили, самолеты (истребители “Девуатин D.520” для учебных частей люфтваффе и союзников Германии собирали до июня 1944 года!), пушки, боеприпасы. Швейные фабрики изготавливали форму и солдатское нижнее белье, неплохо на этом зарабатывая. Кожа шла на амуницию и обувь для немецкой армии.
А начался набор во Французский легион добровольцев против большевиков (La Lеgion des Volontaires Francais contre le Bolchevisme) уже летом 1941 года, сразу после нападения фашистской Германии на СССР. С разрешения оккупационных властей первый призывной пункт открылся в центре Парижа на улице Обер, рядом с Гранд-опера. Затем такие пункты появились по всей Франции. 18 июля 1941 года легион был официально создан. В него записалось более 13 тысяч добровольцев, но первоначально зачислили, одели в немецкую военную форму с нашивкой “FRANCE” и распределили по трем батальонам около 6 тысяч отъявленных негодяев. Командовать добровольцами в немецкой армии под французским трехцветным знаменем взялся 60-летний полковник Роже Лабонн (1881-1966), прежде служивший в Марокко и Тунисе, но считавшийся знатоком России, поскольку его родной брат Эрик (1888-1971), дипломат, в 1940-1941 годах был послом в СССР и дружил с Молотовым.
За участие в боях легионеры награждались немецкими орденами, в том числе – Железными Крестами, но и деревянных получили на русской земле немало. Войну французские добровольцы, увы, среди них были и русские эмигранты, закончили вместе с фашистами прочих наций, в войсках СС – в основном в качестве смердящих трупов среди развалин Кольберга (Колобжег), Готенхафена (Гдыни) и Берлина.
6 июня 1944 года союзники высадились в Нормандии, наконец открыв полноценный “Второй фронт” в Европе. 15 августа 7-я американская и французская армия “Б” (будущая 1-я) высадились на юге Франции в Провансе.
Если бы не выдающийся гражданин своей страны генерал де Голль со “Свободной Францией” (с 1942 года – “Сражающейся Францией”), не истребительный авиаполк “Нормандия – Неман”, не собранная “с бору по сосенке” из колониальных частей 1-я дивизия свободных французов генерала Кёнига, не 2-я бронетанковая дивизия генерала Леклерка и отряды “Маки”, партизаны внутреннего “Сопротивления”, послевоенная судьба Франции могла сложиться много печальнее. Например, ее представителей не пригласили бы ни в Карлхорст на подписание Акта о безоговорочной капитуляции Германии, ни на борт линкора “Миссури” для подписи под актом о капитуляции Японии. Страну могли обязать выплатить свою долю репараций пропорционально объему поставленной Германии военной техники и снаряжения. Военных преступников могли бы выявить поболе и наказать суровее…
Часто ли вспоминают об этом современные французские политики?
В начале 1960-х годов, во времена моего счастливого ленинградского детства, все мальчишки знали о французских летчиках, воевавших на самолетах “Як” против фашистов, – потому что посмотрели первый совместный франко-советский художественный фильм “Нормандия – Неман”. Пожалуй, единственным его недостатком стали съемки учебно-тренировочных истребителей Як-11 вместо истребителей Як-1б, Як-9 и Як-3 – силуэты самолетов отличались радикально. Конечно, некоторые нюансы происходившего на экране оставались для нас тогда “за кадром”. Простые “классовые” противоречия между летчиками-аристократами и выходцами из рабочих и крестьян были советским детям понятны. А вот почему некоторые французские пилоты сначала воевали против союзников в Африке и Индокитае и лишь позднее приехали в Советский Союз для пополнения понесшей потери эскадрильи и ее развертывания в полк, нам не рассказывали, и историю режима Виши мы еще не изучали.
В 1944 году приказом Сталина полк получил почетное наименование “Неманский”. Последним командиром на советском фронте стал майор Луи Дельфино (1912-1968), под начальством которого 20 июня 1945 года летчики вылетели на родину на подаренных Советским Союзом истребителях Як-3. На счету французов – 273 подтвержденных сбитых немецких самолетов, 36 вероятно сбитых и от 50 до 80 поврежденных. Собственные потери – 42 летчика.
Останки шести французских летчиков первоначально были захоронены в Москве на Введенском (Немецком) кладбище. Позднее их прах был перенесен во Францию, но скромный памятник черного гранита остался. Он стоит совсем недалеко от крохотного участка с могилами моего деда генерал-майора артиллерии Владимира Иосифовича Брежнева, его жены, младшей дочери, зятя и тещи…
Большинство французских офицеров до захвата союзниками Французской Северной Африки вполне добросовестно служило Петену. Летчики сбивали английские самолеты, артиллеристы стреляли по американским (не очень точно) и британским (прицельно) кораблям, моряки пытались их топить. Военная полиция старательно арестовывала сторонников Сопротивления, как в любимом мной фильме “Касабланка”.
Но, как известно, у Победы много отцов…
Достигшая численности 250 тысяч человек, 1-я французская армия повела наступление на территорию Рейха от Кольмара, форсировала Рейн южнее Страсбурга и остановилась у истоков Дуная в Шварцвальде. Оттого на ее эмблеме появился девиз “Рейн – Дунай”.
В ночь с 8 на 9 мая 1945 года в берлинском пригороде Карлсхорст в здании инженерного училища генерал, командующий армией, де Латтр де Тассиньи поставил подпись под Актом о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. 6 июня 1945 года де Латтр стал кавалером советского ордена Суворова 1-й степени.
А 2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту американского линкора “Миссури” поставил подпись под текстом Акта о капитуляции Японии генерал, командующий корпусом, Жан Филипп Леклерк де Отклок.
Маршалами Франции оба стали посмертно.
Примерно до конца 1970-х годов во Франции свято чтили память о Сопротивлении и Освобождении, не забывая, между прочим, какому государству французы обязаны местом за столом Великих держав.
2 декабря 1944 года де Голль прибыл в Москву. Из Баку через Сталинград генерал ехал на специальном поезде, бывшем поезде Ставки Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича-младшего в годы Первой мировой войны.
10 декабря в Кремле был подписан советско-французский договор о союзе и взаимной помощи.
